– Веселишься, да?

– Что ты, я с трудом скрываю слезы. Искренне переживаю и соболезную тебе.

Его глаза задумчиво оглядывали меня, точно готовились нанести ответный удар, а я же старательно изображала спокойствие, хотя все внутри меня сгорало от пугающего желания рассмотреть лицо Арсения поближе. На нем была черная рубашка на выпуск с закатанными рукавами и джинсовые шорты. Он напоминал мне не просто киношного супергероя с молотом в руках, а одного из тех греческих богов, чьими иллюстрациями был усыпан учебник мифологии. Точеное лицо, волевой подбородок, хмурый взгляд и такие крепкие руки, что сжимались в кулаки всякий раз, когда мои глаза возвращались к ним. Я вдруг поймала себя на мысли, что не только откровенно разглядывала Арсения, но и мысленно, где-то глубоко в сознании, сравнивала его с Олегом. Оба высокие, оба крепкие. Только у Олега более мягкий взгляд, не такой резкий и напряженный, как у моего соседа. Пожалуй, именно доброта в глазах вынуждала меня доверять всему, что говорил Олег, не давая возможности даже и усомниться в его честности.

– Думаешь, я хочу всего этого? – вдруг спросил Арсений, поднимаясь с места. Он склонился над столом, оперевшись кулаками на его поверхность, и смотрел на меня в упор. – Думаешь, мне это нравится?

– Полагаю, что да. Видишь ли, твои жалкие попытки усложнить мне жизнь порядком поднадоели. Я не могу купить даже булку хлеба, потому что всеми любимый сладенький мальчик, чей дед спас село от неминуемой гибели, приказал игнорировать мое существование. Я не в обиде на людей. Я знаю, в каких холодных домах они раньше жили, как зарабатывали деньги на закупку угля, как экономили свет и прочее. Без сомнений, теперь их жизнь куда прекраснее и счастливее, чем была несколько лет назад. Но я хочу остаться здесь. Я хочу жить именно в этом доме. И мне плевать, каких сказочных условий я себя лишаю. Будешь портить мне жизнь, я буду давать сдачи.

Мы смотрели друг на друга так долго, что образ Арсения в моих глазах начал постепенно расплываться. И произошло это вовсе не от того, что я нервничала или даже опасалась его реакции на мои слова. Сама того не ожидая, я вновь ощутила слабое влечение к человеку, что был красив лишь снаружи. Да, иногда я думала об этом парне. Я позволяла воспоминаниям демонстрировать прошлое, где Арсений был еще ребенком. И уже тогда я ненавидела его всем своим естеством, потому что именно из-за него местные ребята все лето издевались надо мной. Благодаря его выходке в скалах, я узнала, что мои друзья такие же болваны, как и вся его шайка. Чуть позже я поняла, что мне вовсе не хотелось бы этого знать, поскольку проводить лето в одиночестве не шибко весело. А назад пути не было. Арсений и его команда с легкостью завоевали уважение большинства моих знакомых. Проезжая мимо них на велосипеде, я чувствовала, что всему виной именно он. Напыщенный, самоуверенный… Должно быть, умение втираться в доверие и внушать свою правду досталось ему от деда, которого все здесь боготворили.

То же самое происходило и сейчас. Только вот я никак не понимала, почему все шишки до сих пор доставались именно мне? И какого черта во мне просыпалась эта глупая девичья наивность?

Резко выдохнув, я поправила края махрового халата и расправила плечи.

– Уходи. И больше не смей заявляться сюда. Я не в восторге от того, что ты вот так запросто появляешься здесь, игнорируя элементарные правила приличия. Вперед отсюда!

Мой резкий тон не произвел на Арсения должно впечатления. Парень продолжал смотреть на меня, не шевельнув и мускулом на точеном лице.

– Ты оглох? – фыркнула я, оборонительно сложив руки на груди. – Уходи!

– А то что? – спокойно спросил он, и его миндальные глаза подернулись поволокой.

Сбитая с толку внезапной сменой настроения, я часто заморгала. Мне показалось… Может, на секунду…

Нет, этого просто не могло быть. Я не настолько привлекательна, чтобы понравиться копии голливудского актера хотя бы на маленькое зернышко.

Пф. Нет.

– Ударишь меня? – предположил Арсений все тем же низким, но спокойным голосом. Он начал медленно приближаться ко мне, вынуждая буквально вжиматься в деревянный стул. – Сочинишь очередную байку? Позвонишь в полицию? Или просто расплачешься, как делала это в детстве?

Его колено уперлось о мою ступню. Я тут же дернула ногой и поспешно заправила халат. Мое сердце забилось в сотню раз быстрее, когда миндальные глаза с неведомой прежде теплотой взглянули на меня. Я уже не понимала, чудится ли мне эта слабая дымка доброты в его взгляде или же в действительности этот человек был не так уж негативно настроен по отношению ко мне. Хотя и в последнее верилось с трудом.

– Отдай мне этот дом, – почти шепотом сказал Арсений. Он склонился надо мной, поставив руку на спинку моего стула. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. – Он мне нужен. Все закончится, как только ты съедешь отсюда.

– Зачем? Почему именно этот кусок земли так важен для тебя?

Арсений сжал челюсти. Я чувствовала легкий запах пены для бритья и слабые нотки горечи.

– Он мне нужен, Соня. Я заплачу тебе вдвое выше, чем он стоит. Можно сказать, ты получишь новенький дом совершенно бесплатно и останешься при хороших деньгах.

– Думаешь, я такая же, как и ты? Помешанная на деньгах и роскошной жизни? Увы, но у меня аллергия на таких типов. Такое чувство, что вас штампует целый завод.

Мне не понравилась его предостерегающая улыбка, но я изо всех старалась выглядеть уверенной. Пока он не сказал то, что напрочь выбило меня из колеи:

– Мне искренне жаль тебя, Соня. Жених бросил, подруга предала. Ты убежала из города, грезила о тишине и спокойствии, а на деле получилось, что и здесь тебе приходится жить в постоянном стрессе. Я лишь хочу помочь, а деньги – не худший для этого инструмент.

В груди так сдавило, что я не могла выдохнуть.

– Откуда… – вымолвила я, стараясь…прилагая колоссальные усилия, чтобы не дать волю слезам унижения и обиды. Я часто и громко задышала. – Откуда?

Арсений выпрямился и уверенно расправил плечи. Он казался настолько бесчувственным и холодным, что несмотря на жару, у меня заледенели руки.

– Даю тебе три дня. Если за это время ты не изменишь своего решения, я сделаю твою жизнь в этом селе настолько невыносимой, что однажды, ты сама прибежишь ко мне и будешь просить забрать этот жалкий домик. Но знай, что взамен ты получишь лишь новое жилье на Нижней улице. Без огромной доплаты, которую я предлагаю тебе сейчас.

– За что? – одними губами спросила я, бесцельно глядя в пол. – Чем я заслужила такое отношение?

– Только новый дом и ни копейки сверху, – продолжал говорить Арсений, игнорируя мой вопрос.

Я подняла на него глаза, чувствуя, как постепенно в них скапливалась влага, и медленно, чтобы он услышал каждое слово, сказала:

– Засунь свои чертовы деньги, свой чертов новый дом и свой поганый язык себе в задницу. Ты никогда не получишь то, чего хочешь. Никогда.